LHV Pensionifond M

Октябрь подарил надежду и утешение инвесторам в текущем тревожном и многострадальном году: индекс MSCI World, отражающий международные фондовые рынки, вырос в евро на 6,2%. При этом индексы S&P 500 и Stoxx 50, которые следуют за стоимостью крупнейших компаний США и Европы, выросли на 6,9% и 9,1% соответственно, стоимость же крупнейших компаний развивающихся рынков (индекс MSCI Emerging Markets) снизилась на 4,1%.

Несмотря на приличный рост в октябре, в этом году фондовые индексы во всем мире находятся в минусе. По сравнению с началом года упомянутый выше индекс MSCI World потерял в евро 8% своей стоимости, а S&P 500 и Stoxx 50 потеряли 6,4% и 13,8% соответственно.

Если на фондовых рынках еще можно найти компании и даже целые отрасли экономики, стоимость которых выросла в 2022 году, то потери на рынках облигаций были еще больше. Поскольку процентные ставки во всем мире быстро выросли, цены на облигации упали. Например, индекс облигаций еврозоны за десять месяцев текущего года потерял 16,1% своей стоимости. В то же время движение цен на облигации, которые обычно считаются безопасными, в этом году было даже больше, чем изменения цен на акции.

Тот факт, что облигации потеряли в цене больше, чем акции, неизбежно поднимает вопрос о том, отреагировали ли рынки облигаций на нисходящий тренд чрезмерно или дело в недостаточной реакции рынков акций. Хотя в долгосрочной перспективе есть основания ожидать от рынка акций более высокой доходности, чем от рынка облигаций, в перспективе пары лет облигации могут дать еще лучший результат при текущем уровне доходности.

В начале октября эстонское государство выпустило десятилетние облигации на сумму 1 миллиард евро с годовой процентной ставкой 4%. На эти облигации подписались и консервативные пенсионные фонды LHV. Я считаю, что это была интересная сделка с точки зрения инвестора, а доходность облигаций отражает как очень высокий уровень инфляции, так и очень низкую ликвидность рынков облигаций.

Центробанки бросаются из одной крайности в другую?

Уровень инфляции в еврозоне, вероятно, достигнет в этом году 10%. Тем не менее, уже есть признаки того, что европейская экономика начинает остывать, а по мере сокращения спроса на товары и услуги рост цен также замедлится – если только предложение не будет падать еще быстрее.

Я прогнозирую, что в 2023 году инфляция в еврозоне останется на уровне около 5%. В долгосрочной перспективе не исключено, что вместо инфляции мы столкнемся с дефляцией и ее негативным влиянием на экономику и общество.

Я считаю, что в нынешнем обществе, изнывающем от высокого долгового бремени, можно сократить как потребление, так и инвестиции, резко подняв процентные ставки, и взять под контроль уровень инфляции. Однако это процесс болезненный, потому что при применении этого «лекарства» никто не может предсказать, когда оно начнет действовать и каковы будут побочные эффекты «лечения».

Подозреваю, что вероятность так называемой мягкой посадки близка к нулю. С наименьшими потерями из все более усложняющейся ситуации выйдут те, кто накопил достаточно буферов и у кого благодаря этому больше вариантов справиться со сложными обстоятельствами.

Инвестиционные возможности в финансовом секторе

Для меня самым большим потрясением в октябре стало решение шведского центробанка присудить Нобелевскую премию бывшему президенту центробанка США Бену Бернанке. Для меня Бернанке – один из главных архитекторов как финансового кризиса 2008 года, так и нынешнего денежного хаоса. К счастью, он был награжден не за вклад в финансовый кризис 2008 года или так называемую доктрину Бернанке, а за свое более раннее исследование того, как сделать банковский сектор более устойчивым к кризисам.

Регулируемые банки сейчас, наверное, безопаснее, чем когда-либо, но цена этому – бурный рост так называемого теневого банкинга: никто точно не знает, насколько велики его риски и где они кроются. Я придерживаюсь мнения, что правила банковского сектора должны быть такими, чтобы они воспринимались как знак качества, к которому нужно стремиться, а не как наказание, которого следует избегать.

Год за годом ужесточались правила в отношении традиционных банков, из-за чего часть бизнеса переместилась в менее регулируемую или полностью нерегулируемую область теневого банкинга (альтернативные поставщики финансовых услуг, специализированные фонды, платежные посредники), а традиционные банки потеряли свою долю рынка и значительно отстали от фондовых индексов. Я считаю, что в ближайшем будущем эта тенденция изменится.

Был ли прав Бен Бернанке?

Уже некоторое время мы постепенно увеличиваем долю акций и облигаций финансового сектора в пенсионных фондах LHV. Я считаю, что умеренно положительные процентные ставки довольно хорошо влияют на экономическую среду, стимулируя конкуренцию и реальные инновации. Отрицательные процентные ставки могут работать в теории, но в реальной жизни они оказались неудачным экспериментом и тормозом для экономики. Здесь можно найти интересное интервью с бывшим коллегой Бена Бернанке, бывшим главой Банка Англии лордом Мервином Кингом, который анализирует, что пошло не так в денежно-кредитной политике в последние двадцать лет и чего ожидать от будущего.

Текущая экономическая среда и геополитическая ситуация, несомненно, сложны. Однако положительным моментом является то, что о рисках, связанных с бесконечным кредитованием, наконец-то начали говорить, так как больше нет иллюзий, что можно взять кредит бесплатно. Наконец у денег формируется цена, и никто точно не знает, насколько высоко она может подняться. Цена денег, или процентная ставка, является самой важной ценой в экономике, которая влияет на цены всех других активов и товаров. Если цена денег существенно меняется, то есть повод пересчитать все финансовые планы и пересмотреть бюджеты.

Надежда не является хорошей инвестиционной стратегией. Те, кто готов адаптироваться и привести свои расходы и вложения в соответствие с реальностью, добьются большего успеха в меняющейся среде, чем те, кто ждет до тех пор, пока не останется выбора.